Десять горьких гроздов пьянства.

Знаменитый у древних эллинов мудрец Анахарсис говорит, что виноградная лоза приносит три грозда: первый гроздь – услаждение, второй – упоение, а третий – печаль. Философ это толковал так: умеренное употребление вина служит человеку в удовольствие и во здравие, ибо и жажду утоляет, и желудок укрепляет, и сердце веселит; неумеренное же порождает ссоры, возжигает гнев, возбуждает на брань и побои, затем следует, обыкновенно, немало скорбей. А мы, если захотим внимательно рассмотреть силу пьянства и если назовем ее виноградной лозой, то найдем на ней не три нравственных грозда, приносящих человеку вред и печаль, а гораздо больше, а именно десять.

Первый грозд есть помрачение ума, потемнение рассудка, потеря сознания, ибо от желудка, переполненного вином, винные пары поднимаются в голову, действуют на мозг и возмущают ум. Поэтому многие в состоянии опьянения не помнят себя, сами не знают, что делают и что говорят, точно безумные, и какое бы ни случилось с ними зло, безчестие ли, или побои, назавтра они ничего не помнят. Над таковыми исполняется писанное в притчах: «Биша мя, и не поболех, и поругашася ми, аз же не разумех» (Притч. 23, З5).

Второй грозд есть безстыдство: пьяный никогда не стыдится, но, потеряв совесть, произносит скверные, хульные, нелепые, оскорбительные для целомудренного слуха, речи; уста его бывают подобно стойлищу скотскому, наполненному смрадною нечистотою, а язык – лопате, которая выбрасывает эту нечистоту... Что же другое сердце такого чловека, как не вместилище многих зол, из которого не может ничего входить, кроме зла, по слову Евангелия: «Злый человек от злаго сокровища сердца своего износит злое: от избытка бо сердца глаголют уста его» (Лк. 6, 45).

Третий грозд с лозы пьянства есть несоблюдение тайны. Пьяный откровенно рассказывает всем и каждому все те тайны, свои или чужие, которые тщательно сокрывал в глубине души своей, сохраняя их в молчании, когда был трезв. Этого мало: что давно уже прошло и предано забвению – и то он припоминает и аки мертвеца воскрешает из гроба. И как обычно пьяному извергать пищу из желудка, так же обычно и тайны открывать; и то, и другое – и пища, и тайны – в пьяном не держатся.

Четвертый грозд содомской лозы пьянства есть возбуждение плотской похоти, почему и увещает Апостол: «Не упивайтеся вином, в немже есть блуд» (Еф. 5, 18).

Пятый грозд, полный яда змеиного, есть ярость, гнев, вражда, ссоры, брань и кровопролития. Упившись вином, люди восстают с яростью друг против друга. Вот почему и говорит Приточник: «Кому горе; кому молва; кому судове; кому горести и свары; кому сокрушения вотще; кому сини очи; не пребывающим ли в вине; и не назирающим ли, где пирове бывают?» (Прит. 23; 29-30). И премудрый сын Сирахов увещавает: «В вине не мужайся, многих бо погуби вино. Полезно вино животу человечу, аще пиеши е в меру его; горесть души вино пиемо много в распри и клевете» (Сир. 31; 29, 31, 34).

Шестый желчный грозд с лозы пьянства есть повреждение здоровья, изнеможение телесных сил, дрожание рук, головная боль, ослабление зрения, страдание желудка, стоны, немощи, преждевременная старость, умаление лет жизни и несчастная смерть.

Седьмой грозд  – расточение имущества, потеря богатства, лишение выгод: «Делатель пиянивый, – говорит сын Сирахов, – не будет богат» (Сир. 19, 1). Как много людей, которые из-за пьянства от большого богатства пришли в последнюю нищету! Пример сему – блудный сын, описанный в Евангельской притче.

Восьмой горький грозд  – утрата спасения. Как вещественное богатство, так и духовные сокровища расточаются от пьянства, потому что пьяный имеет дерзость на все грехи. Какого греха трезвый гнушается, боится или стыдится, того самого греха не стыдится делать, не боится, не гнушается, когда бывает пьян. Есть повесть в книге «Отечник» (или «Патерик») об одном египетском пустынножителе, которому бес обещал, что не будет более тревожить его никакими искушениями, если он однажды сделает который-нибудь из трех грехов, и предлагал на выбор: убийство, блуд и пьянство... «Один какой-нибудь из них сделай, – говорил бес, – или убей человека, или соблуди, или упейся однажды, – и будешь после того жить в мире: я уже не буду искушать тебя никакими соблазнами». И рассуждал сам с собою пустынник тот: «Человека убить страшно, ибо это   – большое зло, и за него угрожает казнь смертная и по Божию, и по человеческому суду. Сотворить блуд   – стыдно, да и жаль осквернить хранимую дотоле чистоту телесную: мерзко оскверниться человеку, когда он еще не познал этой скверны. А напиться однажды, кажется, небольшой грех, ведь человек скоро сном отрезвляется. Пойду напьюсь, чтобы бес не докучал мне больше и чтобы после спокойно было жить в пустыне». И вот взял он свое рукоделие, пошел в город, продал его, вошел в корчму и стал пить и напился; по действию сатаны, пришлось ему разговаривать с одной безстыдной женщиной, и он прельстился и согрешил с нею... Вдруг приходит муж сей женщины и, застав пустынника в грехе с нею, стал бить его, а он в свою очередь схватился с ним, одолел его и убил... И сделал пустынник тут все три греха: блуд и убийство, а начал с пьянства! И те грехи, коих боялся и гнушался трезвый, – теперь без страха совершил, будучи пьян, и погубил многолетние труды свои... Так пьянство дерзает на все грехи и лишает спасения, погубляет добродетель. Хорошо о сем говорит Св.   Златоуст: «Если в ком пьяном найдется и целомудрие, и стыдливость, и благоразумие, и смиренномудрие, оно все повергает в пучину законопреступления! А человек, который через пьянство лишился всех добродетелей, разве не лишает себя спасения и не отчуждает себя от Небесного наследия?» Справедливо говорит Апостол: «Пьяницы Царствия Божия не наследят» (1   Кор. 6, 10).

Девятый желчный грозд   – гнев Божий: пьяница, преступая заповеди Божий, возбуждает на гнев Самого Бога своими грехами. Вот почему вопиет Исаия-Пророк: «Горе возстающим заутра и сикер гонящим, ждущим вечера: вино бо сожжет я». (Ис. 5, 11).

Десятый   – самый горький плод пьянства   – есть всеконечная погибель души... Другие грешники, когда настанет их смертный час, могут каяться и сожалеть о грехах своих, потому что их ум трезв, а умирающий пьяница как может покаяться, когда он не помнит себя, когда он не сознает, что наступает его смерть, которой он вовсе не ожидал? А для умирающего без покаяния геенна неизбежна!

Вот каковы нравственные грозды сего содомского винограда, то есть пьянства; хотя на вкус они и кажутся вначале сладкими, но потом эта сладость превращается в горечь желчи, в яд змеев и аспидов. Справедливо Св.   Златоуст считает пьяниц хуже псов и других безсловесных животных: «Никакое животное,   – говорит он,   – не ест и не пьет более того, сколько нужно, и никто не может его принудить есть и пить более, чем сколько требует его природа. А пьяница и без принуждения все больше и больше наполняет свое чрево, пока не повредит сам себе».