Странное существо – человек! Хочет одного, а делает другое; любит добро, а делает зло... «Не еже бо хощу доброе, творю, но еже не хощу, еже хочу злое, сие содеваю!» (Рим. 7, 19). Это за всех грешников говорит Св. Апостол Христов Павел: «Окаянен аз человек!  – восклицает он, говоря о слабости, о греховности человеческой. – Кто мя избавит от тела смерти сея?» (Рим. 7, 24). Кто из грешников в добрую минуту на самом себе не испытывал этого тяжкого состояния? Кто не жаловался на себя самого, на свои греховные склонности и привычки, если только хотел начать добрую жизнь по заповедям Божиим? Поистине творяй грех – раб есть греха, как говорит Единый Безгрешный Господь наш Иисус Христос во Святом Своем Евангелии, и блажен, кто всегда противится греху и хранит себя от этого рабства привычкам греховным!

«В одно и тоже время жили на земле Евер и Нимрод, – рассуждает Святитель Димитрий, Митрополит Ростовский, – и оба были люди знатные: Евер – родоначальник народа еврейского, а Нимрод – первый царь на земле, но по правам столько же различались между собою как свет и тьма: Евер был благочестив, а Нимрод – нечестив; первый сиял, как свет, добрыми делами, а последний был сам мрачен, как тьма, и других омрачал грехами. Евер был Богоугодный муж, а Нимрод – богопротивный. Евер учил людей Богоугождению, а Нимрод – прогневанию Бога, ибо по его настоянию грешные люди задумали строить башню до небес... Но вот что удивительно: размножившиеся после потопа люди не пошли по следам праведного Евера, а последовали за нечестивым Нимродом; человека Божия не послушали, а отдали себя на волю раба сатанина... Почему так случилось? Да потому, что после грехопадения Адамова природа человеческая стала более склонна ко злу, чем к добру. До преступления заповеди Божией человек был невинен, незлобив, безгрешен, пребывал в благодати Божией, как сын в любви отчей, не знал, что такое грех, и не желал его. Не было в нем гордости, и не искал он чести выше той, какая дана была ему от Бога, – не завидовал Ангелам, ближе его стоящим к Престолу Божию. Не было в нем жадности, и не искал он ни золота, ни серебра, ни камений драгоценных и ничего, что теперь люди собирают с таким ненасытным желанием. Не было в нем гнева и ярости, не знал он похотения плотского, не искал пресыщения, и никогда сам по себе не преступил бы заповеди Божией и не подумал бы о запрещенном плоде, если бы не был прельщен от врага. А как скоро согрешил и прогневал Господа преступлением Его заповеди и за то лишился прежней благодати Его, то, познав зло, он стал очень склонен к нему. И вошло тогда в природу человеческую всякое греховное пожелание: и гордость, и жадность, и гнев, и зависть, и плотское вожделение. И стали люди, от Адама происшедшие, гордиться и тщеславиться, собирать богатства и завидовать, гневаться и обижать друг друга и угождать во всем плоти своей, так что привычка ко греху обратилась у них как бы в природу: ибо как трудно противиться требованиям природы, так же стало для них трудно расставаться и с привычным грехом. Вот почему, когда праведный Евер увещевал их угождать Богу, а не прогневлять Его, то Богоугождение казалось им делом странным и необычным, а когда Нимрод предлагал им дела, Богу противные, они охотно брались за них, как за дело привычное. Так, грешный человек всегда готов скорее послушать злого совета, чем доброго, и по привычке к смертным грехам без страха идет на самые богопротивные дела. Как далеко отстоит восток от запада, так и добро отстоит от зла; а худое так близко к злому, так сродно ему, как тьма – мраку и грязь – нечистоте.

Удивляется Св. Иоанн Лествичник, что мы, грешные, имея помощь Самого Всесильного Бога и Св. Ангелов Его к совершению добрых дел, с трудом совершаем их; а на худое дело нас может прельстить один лукавый бес. «Почему так?» – вопрошает он и не желает дать ответа на сей вопрос. А мы думаем, что нет на то другой причины, кроме той, что человеческой природе, грехом прародителя растленной, стало сродни зло, чем добро; ибо он возле зачинается и рождается: «В беззакониях, – сказано, – зачат есмь, и во гресех роди мя мати моя» (Пс. 50, 7). А с чем кто родился, того и желает, о том и помышляет! «Прилежит помышление человеку прилежно на злая от юности его» (Быт. 8, 21). Вот почему мы так медленны на все доброе и так скоры на все злое. Ах, как много советов и увешай к добродетели мы имеем в писаниях Пророков, Апостолов и Св. Отцов, как часто слышим наставления духовных учителей! Но как мало их слушающих, как мало спасающихся! А на худое нам не нужно многих учителей: один какой-нибудь бес пошепчет, и грешник готов ему повиноваться! Да и самая наша природа грехолюбивая склоняет каждого ко греху, а дружба с порочными какому злу не научит? И часто случается, что один делается для другого бесом, научающим его всякому злу. А кто дойдет до привычки ко греху, кто сроднится с ним, тот уже и Бога не боится и не страшится делать всякие Богу противные дела. Будем же остерегаться, чтобы не привыкать ко грехам, а как можно скорее восставать от грехопадения. Ибо если кто раз впадет в смертный грех и не восстанет скоро покаянием, тог легко уже впадет в него и в другой, и в третий раз и, повторяя его, дерзнет и на другие, еще более тяжкие, грехи. Ведь страшно согрешить только в первый раз: а кто раз согрешил, тому не страшно уже и еще повторить грех... А причина этого безстрашия во грехах та, что по первом падении человек не поспешил восстать покаянием.

Есть такой вопрос: если бы Адам, по своем грехопадении в раю, тотчас же покаялся и со смирением и сокрушением сердечным просил у Бога прощения, то простил ли бы ему Бог грех его? Ответ: конечно, простил бы, ибо не свойственно Божию благоутробию отвергать истинно кающегося грешника. Пр. Дорофей говорит, что Господь Бог для того и вопрошал Адама: «Где еси?» – чтобы возбудить его к покаянию, чтобы он сказал: «Прости!» – и помиловать его. Еще вопрос: если бы Бог простил Адама, дерзнул ли бы Адам согрешить в другой раз. Никогда! Познав от первого падения, сколь велико зло – грех, он не возвратился бы к нему опять, и грех не вошел бы в род человеческий. Но Адам не принес тотчас покаяния, и вот, от первого греха его, скорым покаянием не очищенного, как от нечистого источника, истекли струи других грехов и затопили весь мир...

То же самое происходит и в нас самих: если бы люди, согрешив, тотчас же каялась, то снова не падали бы в те же грехи. А так как грешник медлит покаянием, то грехи повторяются, и с ним бывает по слову Премудрого: «Егда приидет нечестивый во глубину зол, нерадит» (Притч. 18, 3) , то есть: когда грех войдет у него в привычку, то он уже небрежет о своем спасении, не боится Бога. Он походит тогда на человека, который сорвался с высоты в пропасть: ему не за что удержаться, – он падает во глубину и разбивается. Вот также и грешник, падший от жития Богоугодного, если не удержит себя тотчас же покаянием, то начинает ниспадать от греха во грех: ему очень трудно будет, хотя и возможно, удержать себя от греха, потому что ко греху влечет его привычка греховная, которая обратилась у него в природу; итак, не медли во грехе твоем, падший человек! Не медли, иначе ты падешь во глубину зол и погибнешь!»

Вот, братие, как велика сила греха, когда он овладеет душой человека! Убоимся, други, сего жестокого господина, чтобы не быть рабами его. А кто имел несчастье пасть в какой-либо смертный грех, тот не медли ни минуты: спеши с покаянием ко Господу, спеши, пока грех не овладел совсем твоей душой; тогда трудно будет тебе покаяться, ты впадешь во глубину зол и погибнешь!..